Чтобы цветы в твоих глазах всегда оставались живыми. © Эль Твит
Давным-давно мне не хотелось записать к себе цитаты из какой-либо книги, а тут очень захотелось, хотя у самой книги для меня нашлись значительные недостатки. Мне очень откликнулись почти все рассуждения автора о родительстве, это так прекрасно было. хоть моя дочка еще и маленькая, а в книге о детях-подростках. Понравилась сама атмосфера маленького шведского городка, хоть она и давящая, концентрированные проблемы общества в одном месте, но при всем при этом основная драма ему не удалась. К ней все ведет очень долго, а после ничего и нет. Книга в стиле автора, с прописанными и чувствами и душещипательными акцентами в конце каждой маленькой главы, но прошлые книги были короткие, а эта книга длинная и даже меня начало оно раздражать. Я считаю себя слишком эмоциональной, но тут я почувствовала себя табуреткой, на все меня не хватило.
"Медвежий угол", Фредрик Бакман - 4.5/5
- Когда я в детстве проливал молоко, отец всегда меня наказывал. Ловчее от этого я не стал. Только стал бояться брать молоко в руки. Запомни это.
Участь родителей - быть слишком маленьким одеялом: как ни пытаешься всех укрыть, все равно кто-то мёрзнет.
Насилие- оно как выпивка: дети, растущие с ней рядом, вырастают либо алкоголиками, либо не берут в рот ни капли.
Многолетний брак — дело нелегкое. Настолько нелегкое, что большинство из тех, кто с этим знаком, иногда задаются вопросом: «Мы все еще вместе потому, что это любовь, или мне просто не под силу заново открываться новому человеку?»
Чтобы отпустить от себя ребёнка, многого и не требуется. Нужно просто отдать лишь все, что у тебя есть.
Любовь родителя к ребёнку странная штука. Всякая другая любовь к другим людям с чего-то начинается. Но этого человека мы любили целую вечность. Любили ещё до того, как он появился на свет. Сколько ни готовься, но первое мгновение для всех матерей и отцов – всегда шок: когда волна чувств захлёстывает тебя и земля уходит из-под ног. Понять это невозможно, потому что не с чем сравнить. Всё равно что пытаться описать ощущение от песка между пальцами ног или от снежинок на языке тому, кто всю жизнь прожил в тёмной комнате. Душа переворачивается.
Маленьких девочек учат, что все, что от них требуется, – это стараться. Что этого достаточно, надо просто отдать все, что у тебя есть. Когда они становятся матерями, они уверяют своих дочерей, что это чистая правда, что, если выкладываться по-полной, быть честными, работать в поте лица, заботиться о семье и любить друг друга, все уладится. Все будет хорошо, и нечего бояться.
Детям нужна эта ложь, чтобы спокойно засыпать по вечерам, родителям – чтобы находить в себе силы просыпаться утром.
Пока не случилась трагедия, у нас есть тысяча разных желаний, а потом остается одно-единственное.
Если на работе все делать правильно, то всё пойдёт по плану, но если ты всё на свете делаешь правильно как мать, то вовсе не факт, что не случится ужасного.
... им обеим пятнадцать, а мама все время повторяет: «Таких друзей, как теперь, у тебя больше не будет. Даже если ты продолжишь с ними дружить потом. Все равно будет не то».
Однажды он слышал: чтобы морально подготовиться к родительству, надо съездить на рок-фестиваль и пожить в одной палатке с толстыми обкуренными приятелями. С утра до вечера ты шатаешься как сомнамбула, в постоянном состоянии острого недосыпа, твоя одежда вся перемазана едой, которую лишь в редких случаях ел ты сам, в ушах вечный звон. Стоит тебе пройти мимо лужи, как какой-нибудь идиот, хихикая, тут же прыгнет в нее двумя ногами, а как только ты уединишься в сортире, в дверь сразу начинают колотить и требовать, чтобы ты вышел. Тебя будят среди ночи, чтобы поделиться с тобой некими сокровенными мыслями, а утром ты нередко просыпаешься в чьей-то луже.
Может, все это и правда, только проку от нее никакого. Потому что к чему подготовиться невозможно, так это к собственной чувствительности. Не к чувствам, а именно к обостренности чувств. Он и не знал, что способен испытывать столько всего, – так, что уже еле выдерживал жизнь в собственной шкуре. После рождения Исака малейший звук стал оглушительным, малейший страх превратился в ужас, машины неслись гораздо быстрее обычного, а новости по телевизору вызывали истерику.
"Медвежий угол", Фредрик Бакман - 4.5/5
- Когда я в детстве проливал молоко, отец всегда меня наказывал. Ловчее от этого я не стал. Только стал бояться брать молоко в руки. Запомни это.
Участь родителей - быть слишком маленьким одеялом: как ни пытаешься всех укрыть, все равно кто-то мёрзнет.
Насилие- оно как выпивка: дети, растущие с ней рядом, вырастают либо алкоголиками, либо не берут в рот ни капли.
Многолетний брак — дело нелегкое. Настолько нелегкое, что большинство из тех, кто с этим знаком, иногда задаются вопросом: «Мы все еще вместе потому, что это любовь, или мне просто не под силу заново открываться новому человеку?»
Чтобы отпустить от себя ребёнка, многого и не требуется. Нужно просто отдать лишь все, что у тебя есть.
Любовь родителя к ребёнку странная штука. Всякая другая любовь к другим людям с чего-то начинается. Но этого человека мы любили целую вечность. Любили ещё до того, как он появился на свет. Сколько ни готовься, но первое мгновение для всех матерей и отцов – всегда шок: когда волна чувств захлёстывает тебя и земля уходит из-под ног. Понять это невозможно, потому что не с чем сравнить. Всё равно что пытаться описать ощущение от песка между пальцами ног или от снежинок на языке тому, кто всю жизнь прожил в тёмной комнате. Душа переворачивается.
Маленьких девочек учат, что все, что от них требуется, – это стараться. Что этого достаточно, надо просто отдать все, что у тебя есть. Когда они становятся матерями, они уверяют своих дочерей, что это чистая правда, что, если выкладываться по-полной, быть честными, работать в поте лица, заботиться о семье и любить друг друга, все уладится. Все будет хорошо, и нечего бояться.
Детям нужна эта ложь, чтобы спокойно засыпать по вечерам, родителям – чтобы находить в себе силы просыпаться утром.
Пока не случилась трагедия, у нас есть тысяча разных желаний, а потом остается одно-единственное.
Если на работе все делать правильно, то всё пойдёт по плану, но если ты всё на свете делаешь правильно как мать, то вовсе не факт, что не случится ужасного.
... им обеим пятнадцать, а мама все время повторяет: «Таких друзей, как теперь, у тебя больше не будет. Даже если ты продолжишь с ними дружить потом. Все равно будет не то».
Однажды он слышал: чтобы морально подготовиться к родительству, надо съездить на рок-фестиваль и пожить в одной палатке с толстыми обкуренными приятелями. С утра до вечера ты шатаешься как сомнамбула, в постоянном состоянии острого недосыпа, твоя одежда вся перемазана едой, которую лишь в редких случаях ел ты сам, в ушах вечный звон. Стоит тебе пройти мимо лужи, как какой-нибудь идиот, хихикая, тут же прыгнет в нее двумя ногами, а как только ты уединишься в сортире, в дверь сразу начинают колотить и требовать, чтобы ты вышел. Тебя будят среди ночи, чтобы поделиться с тобой некими сокровенными мыслями, а утром ты нередко просыпаешься в чьей-то луже.
Может, все это и правда, только проку от нее никакого. Потому что к чему подготовиться невозможно, так это к собственной чувствительности. Не к чувствам, а именно к обостренности чувств. Он и не знал, что способен испытывать столько всего, – так, что уже еле выдерживал жизнь в собственной шкуре. После рождения Исака малейший звук стал оглушительным, малейший страх превратился в ужас, машины неслись гораздо быстрее обычного, а новости по телевизору вызывали истерику.