Чтобы цветы в твоих глазах всегда оставались живыми. © Эль Твит
Рецензия на книгу «Против часовой стрелки»
Жизнь пройти - не поле перейти. Легко представить, что это не книгу читаешь, а рядом с тобой сидит бабушка, очень старая, прожившая простую жизнь, и она рассказывает тебе о ней, а ты слушаешь и не перебиваешь, даже когда рассказ прыгает с места на место. Жизнь - такая одинаковая и такая разная у всех, об этом думалось, читая книгу. Рождения, любовь, встречи и расставания, смерти... В книге о том и пишут:
Чем измеряется жизнь человека? Успехами и неудачами, болезнями, надеждами и разочарованиями; сменой власти, покупками; влюбленностями, детьми, встречами и разлуками; неприятностями; переездами с квартиры на квартиру, находками и утратами; ссорами, изношенными туфлями, прочитанными книгами, праздниками, войнами...Письмами, полученными и написанными, но так и не отправленными; любимыми игрушками, юбилеями и смертями, разбитой посудой, исписанными блокнотами, хлебными карточками... да мало ли что еще может быть перечислено в списке, где только две абсолютных величины: смерть и война.
Сюжет, да он почти полностью повторяет первую книгу, только глазами другого человека - их дочери Ирины, да захватывает кусок жизни уже после их смерти. И меня это только радовало, как же не хотелось мне, чтобы кончалась и эта история, ведь одно удовольствие читать. Написано своеобразно, от третьего лица, простым языком, как и положено писать о бабушке, но так красиво, столько хороших мыслей, что я привыкла выписывать по мере чтения в тетрадку.
И снова все задевает, находит внутри то самое "живое", читаешь о других людях, а думаешь о своих. Я в первую очередь думала о бабушке. И о том, что из жизни каждого человека могла бы получится книга, только не все умеют писать, да и устно не обо всем вспоминают, только наедине с собой - воспоминания, сны... Почему-то вторая книга, где больше про голод и войну, про тяжелые взаимоотношения с дочерью, про трудности старости, про болезни, все равно вызвала во мне меньше эмоций, чем первая. Я поэтому и боялась читать вторую часть, боялась разочарования, но нет - зря. Эта книга ничуть не хуже первой, такая же прекрасная, такая же живая, что можно только посоветовать читать ее всем ,такие книги нужно читать.
Цитаты из книги
Говорят «чаша терпения переполнилась» и никогда – «разбилась».
Память отдельного человека редактирует происшедшее, исправляет самое себя, одно вычеркивая, другое стирая, третье вынося за скобки, чтобы облегчить, смягчить боль, которая будит по ночам. Но не всякую боль можно заживить.
Говорят, время лечит. Нет, это мы «лечим» время. Так происходит не только с человеком, но и с человечеством, иначе у людей не возникало бы потребности снова и снова переписывать историю, науку о прошедшем времени. Время миновало, оставив за собой содеянное и, разумеется, ничего не исправив и никого не вылечив, и помчалось дальше, предоставив людям бродить по развалинам, вести раскопки и воссоздавать минувшее с разной степенью достоверности: то близко к тексту, то правдоподобно — и потому особенно убедительно, — а то искаженно, словно в кривом зеркале.
Чем измеряется жизнь человека? Успехами и неудачами, болезнями, надеждами и разочарованиями; сменой власти, покупками; влюбленностями, детьми, встречами и разлуками; неприятностями; переездами с квартиры на квартиру, находками и утратами; ссорами, изношенными туфлями, прочитанными книгами, праздниками, войнами...Письмами, полученными и написанными, но так и не отправленными; любимыми игрушками, юбилеями и смертями, разбитой посудой, исписанными блокнотами, хлебными карточками... да мало ли что еще может быть перечислено в списке, где только две абсолютных величины: смерть и война.
Как странно: умершие оставляют нам свою недожитую жизнь, мы подхватываем - и живем уже не только свою, но и жизнь тех, кто ушел, только не так, как она могла бы сложиться, - кому ж это ведомо? - а так, как свою собственную, останься они с нами.
Дать, чтобы можно было принять, — это искусство. Дать, чтобы не оставить рубца от унижения, чтобы не закабалить.Чтобы даяние было Даром, а не подаянием.
Одно солнце и один воздух, чтоб дышать, и люди под солнцем такие же разные, как побеги, выглянувшие из земли: из одного рождается цветок, из другого колючки.
Ничего лучше, чем книги, люди не придумали.
Крест - это символ, а не амулет.
Чем неприветливей погода, тем уютней вечерами в комнате.
Нельзя взваливать вину на мертвого. И на живого нельзя. И ни на кого. Кроме себя самой.
Однако вещи, долго живущие с человеком, мало-помалу сами очеловечиваются и ведут себя в соответствии с обретенным характером, а зачастую и вообще выходят из повиновения. Или, наоборот, движения человеческих рук становятся более механическими, и непрошеный звон легко объясняется тем, что, заводя, она машинально вызвала к жизни звонок.
Почему в одной семье, от одних отца с матерью, вырастают разные дети? Любовь? Количество любви? Тот самый ломоть хлеба, которым мать никого не обделит?
<...>
Ничего лучше, чем книги, люди не придумали, говорил Коля. Главное, чтобы дети читали; кто читает, тот не может вырасти плохим.
Дети читали…
Дети любили книги, но выросли разными.