[Ancalina]

Пришла в черном, капюшон скрывает глаза.
- Эй, кузнец, у меня затупилась коса…
А у самой голос усталый, глухой.
Обмер от страха кузнец:
- За мной?
- Да на кой ты мне? Поживешь ещё…
Поплевал мужик трижды через плечо
И за работу. Лезвие у косы изъела ржа,
И, хоть он, конечно, не тульский Левша,
Мастер отличный кузнечных дел…
Разошелся, раззадорился, осмелел:
- Сколько народу скосила,.. – словно нет больше тем.
Смерть в ответ усмехнулась горько:
- Зачем?
Вы прекрасно справляетесь и без меня -
Мести, наживы, забавы ради… война…
Ну, что скажешь? Не от того ль ужасен мой лик и наряд,
Что веками все по дороге проторенной в ад?
- А коса-то, коса для чего? Ответь-ка, постой!
Задержалась чуть:
- В рай тропа давно заросла травой…

© Веселый Роджер.

Случайно встретила это прекрасное стихотворение и сразу вспомнила другое (и как же я раньше много стихотворений читала, сейчас это скорее случайно получается):

Он приходит к ней в дом и, стесняясь, стоит у сарая.
Смерть глядит на него удивлённым прищуром лисьим.
- Можно я у тебя поживу, то есть, поумираю?
- Ну, поумирай, но только полностью не умрися.

Ты пойми, мне не жалко, я б хоть здесь тебя, на пороге.
Я ж бессердечная чёрствая стекловата,
Но у меня есть план. В нём прописаны сроки.
Так вот тебе по срокам ещё рановато.

И не сказать, что им плохо вдвоём живётся.
Или что кто-то из них от себя убегает.
Он таскает ей мёртвую воду с утра из колодца,
Она запекает ему в адском пламени расстегаи.

Смерть, вернувшись из командировки, вздохнёт угрюмо:
- Привязалась к тебе, хоть не долго совсем знакомы.
Мы ещё свидимся, друг мой, махнём сто рюмок.
Собирайся, тебя там вытащили из комы.

© Марьяна Высоцкая