[Ancalina]

"Что такое осень — это ветер"

Утром был туман. Очень густой. Не видно было ничего вокруг. Так странно. Как будто мир сжался до маленького-маленького кусочка. И никаких людей больше нет.

А день был солнечным и теплым. Золотая листва. Так красиво. Особенно около церкви. Золотые купола на фоне золотой листвы. Листья уже все желтые, многие уже опали. Нет слов, чтобы описать такую красоту осени..

В институте. Больше 2,5 часов ждали преподавателя. Пили чай с тортиком. Два тортика на восемь человек - это очень много. Смотрели видео с телефонов, где мы еще на первом курсе. Болтали, болтали, болтали. Давно у нас в группе не было такой дружеской атмосферы, как сегодня.

А еще у меня маленькие каникулы. Завтра выходной. И в воскресенье тоже. И понедельник, и во вторник, и в среду Только в четверг в институт. (Тьфу-тьфу, а то пары ведь и поставить могут)

Последние дни чувствовала себя неважно. Зато пока лежала, дочитала последнюю книгу "Волкодав. Самоцветные горы." М. Семеновой.

О книге

Книга прочиталась очень легко. Но.. мне куда больше нравился Волкодав из первых книг. Простые герои мне нравятся куда больше. Да и в книге мне не хватало действий. И слишком много этой религии. Странно, что я так долго читала первые 50 страниц. И так быстро, буквально за пару часов остальную книжку.

Цитаты из книги в этот раз я не выписывала. Просто не было сил подняться и взять тетрадь с ручкой. Но вот понравившиеся стихи из книги..

Горькие зелья себе проливая на платье,
Злобу ничтожных людей принимая без стона,
Старый волшебник трудился над неким заклятьем,
Тысячу лет посвятив разысканьям учёным.
Всем пренебрёг в этой жизни мудрец одинокий,
Дружбу забыл и любовь, отказался от славы,
Лишь бы почувствовать в жилах чудесные токи
И укрощённую формулу миру оставить.
Брошенный всеми, торил он дорогу во мраке,
До бесконечности пробовал так и иначе...
..И наконец начертил вожделенные знаки,
В день завершенья трудов ожидая удачи.
И... ничего! Перед ним – ни огня, ни движенья,
Ни очертаний в дыму благовонном и зыбком...
Вот и пришлось ощутить ему вкус пораженья.
Хуже: он понял, что вышла не просто ошибка.
Так и должно было быть! Он преследовал тени.
Больше себе не откажешь в признании честном:
Весь его путь вдохновенных трудов и лишений
Был обречённым полётом в бесплодную бездну.
Что же теперь? Понапрасну истрачены силы,
Целая жизнь, посвящённая тайне заклятья.
Сколько ещё отделяет его от могилы?..
Долго он плакал. А после... вернулся к занятьям.
Много ли, мало ли дней впереди остаётся,
Может быть, снова в тупик заведёт его опыт...
Разницы нет старику. Он над формулой бьётся
И под ретортой очаг потихонечку топит.


Это было давно,
Да запомнилось людям навек.
Жил в деревне лесной
Старый дед с бородою как снег.
Кособочился тын
Пустоватого дома вокруг:
Рано умерли сын
И невестка, но радовал внук.
Для него и трудил
Себя дед, на печи не лежал,
На охоту ходил
И хорошую лайку держал.
Внук любил наблюдать,
Как возились щенки во дворе:
Чисто рыжие – в мать
И в породу её матерей.
Но однажды, когда
По-весеннему капало с крыш,
Вот ещё ерунда! –
Родился чёрно-пегий малыш.
“Знать, породе конец! –
Молвил дед. – Утоплю поутру...”
Тут взмолился малец:
“Я себе его, дед, заберу!
Пусть побудет пока,
Пусть со всеми сосёт молоко...”
Но пронять старика
Оказалось не так-то легко.
Вот рассвет заалел...
Снились внуку охота и лес,
Дед ушанку надел
И в тяжёлые валенки влез.
Снился внуку привал
И пятнистая шёрстка дружка...
Дед за шиворот взял
И в котомку упрятал щенка.
“Ишь, собрался куда!
Это с пегим-то, слыхана речь!
Что щенок? Ерунда!
Наше дело – породу беречь.
Ну, поплачет чуток,
А назавтра забудет о чём...”
...И скулящий мешок
Канул в воду, покинув плечо...
“Вот и ладно...” Хотел
Возвращаться он в избу свою,
Тут внучок подоспел –
И с разбега – бултых в полынью!
“Что ты делаешь, дед!
Я же с ним на охоту хотел...”
Внук двенадцати лет
Удался не по возрасту смел.
Только ахнул старик...
Не успел даже прянуть вперёд,
А течение вмиг
Утянуло мальчонку под лёд.
Разбежались круги
В равнодушной холодной воде...
Вот такие торги
И такая цена ерунде.
Без хозяина двор,
Догнивает обрушенный кров...
...А в деревне с тех пор
Никогда не топили щенков.


Если жизнь покатилась к дурной полосе,
На закате особенно чёрного дня
Я скажу: “Ну и что? А подите вы все!
Лишь бы дома, как прежде, любили меня!”
Если дома хоть кто-то мне искренне рад,
Если с визгом навстречу бросается пёс,
Это будет награда превыше наград,
Что бы прожитый день на хвосте ни принёс.
Если кошка, мурлыча, прижмётся к душе,
Этот тёплый комок – оборона от бед,
И Вселенная сразу начнёт хорошеть,
И растает, исчезнет недоброго след.
Ну а если чей дом – это просто ночлег,
Не согретый биением верных сердец,
Беззащитен на свете такой человек,
Кто не сеет добра – тот ему и не жнец.

Что задаром даётся, то не будет и свято...
Ты во взглядах Бессмертных приговор свой прочёл.
Пусть потешатся властью! Ты вернёшься, Крылатый.
Мы согреем Тебя. Мы исцелим Твою боль.
Пусть упрячут как могут, хоть за краем Вселенной,
И чудовищ приставят самый след сторожить –
Что нам грозная стража, что нам крепкие стены?
Мы придём – или будет просто – незачем жить.
Мы придём за Тобою... только б не было поздно
Ускользающий пламень подхватить на лету...
И в слепые глазницы лягут новые звёзды,
Чтоб опять научиться отражать Красоту.
Опустевшее небо над землёю распято,
И ненастные зори, как предвестье конца...
Но затем ли будил Ты наши души, Крылатый,
Чтобы скорбью бесплодной надрывались сердца?!
Кто сказал, будто ныне поведётся на свете,
Чтобы добрых и мудрых ждал терновый венец?
Чтобы стыло в груди и тихо плакали дети,
Когда горькую песню довершает певец?
Кто сказал, что за счастье неизбежна расплата
И нелепо тягаться с жерновами Судьбы?
Зря ли нам от рожденья, говорил
Ты, Крылатый: Мы – свободные Люди. Никому не рабы.
Горевать, ожидая хоть каких-то известий,
И склоняться всё ниже? Ну уж нет. Не про нас.
На Небесном Престоле позабыли о чести...
Значит, воля Бессмертных больше нам не указ.
Мы, свободные Люди, не даём на расправу
Тех, кого полюбили, никакому врагу.
А иначе – пустышка наша прежняя слава,
И цена ей копейка на базарном торгу.
За любовь – не казнят! Не обрекают на муку!
Даже Боги на память не наложат печать!
Предавать, продавать – ведь это тоже наука...
И её Ты нам, грешным, позабыл преподать.
А ещё не учил Ты поклоняться из страха
И стреноживать мыслей дерзновенный разбег...
Ну так может ли статься, чтоб взошёл Ты на плаху –
И с колен не рванулся ни один человек?
Мы пройдём эти бездны. Разузнаем дорогу.
А не то и проломим створки Врат неземных...
Чтобы смертные Люди заступились за Бога –
Кто сказал, не посмеем?!! Покажите таких!
Наша Правда и Совесть – вот и всё, чем богаты.
И Любовь, о которой с нами Ты говорил.
Мы придём за Тобою. Ты дождись нас, Крылатый.
Мы придём за Тобою. Лишь не складывай крыл.

Мне очень понравился самый-самый конец книги. Когда приходи Хономер и говорит: "я запишу ваши сказания" . Как когда то уже было.. Идея именно так закончит книгу кажется мне замечательной. Настроение от книги спокойное такое осталось..




А теперь в теплую, мягкую кроватку спать-спать-спать..